Вопрос дня: "Хоть розой назови её, хоть нет..."

Самое удивительное, что до этого опроса
я сам хотел написать об именах.
Интересное совпадение.

Ник, имя, прозвище, псевдоним, кликуха, название, погоняло.....

Все началось с того, как я впервые завел электронный ящик. Было это давненько, году этак в 2001. Хотя нет, не так уж и давно, ведь в таких случаях принято говорить, что я мол еще в 1994-ом... В общем, завёл я себе почту и долго думал, как бы обозваться? Я перебрал довольно много всяких слов, желая быть покруче, поумнее выглядеть, выпендриться... Использовать собственное имя было не модно, брать что-то с поверхности означало бы попсовость и недостойность. Тогда я уже года два находился под впечатлением альбома Chick Corea "The Mad Hatter" 1978 года. Поприкинув, я принял себе название Mad Hatter и пользовался им до отъезда из родного города в столицу весной 2003-го, да и в златоглавой приятно было, включая аську ощущать связь с самим собой, но из другого времени и места.

Что это я? Все началось раньше! В школе ко мне не клеились никакие прозвища. В какой-то момент мне жутко не нравилось мое имя и я даже сам пытался придумать себе кличку или другое человеческое название, но все было не так. С другом мы даже пытались искусственно навязать себе новые имена.

Нет, все началось еще в детстве. Мне было 6 лет, когда мы гостили у моих тётушки и дядюшки в Новосибирске. Я возился в одной из комнат с большой игрушечной красной машиной, по виду напоминавшую "Волгу", на которой можно было кататься. Тетушка позвала меня на кухню: "Васенька, иди кушать!" В 6 лет я по какой-то неведомой причине чувствовал себя уже взрослым, поэтому я не любил , когда меня называли Васенькой, что совершенно не мешало всем меня так называть.

Все не то! Началась эта история когда я родился, а родился через два месяца после смерти моего прадеда Василия Яковлевича Петрова, в честь которого меня и назвали Мотыльцом Василием Евгеньевичем, вследствие чего были выписаны метрики и внесены необходимые записи актов, подтверждающие настоящесть моего имени и, как следствие, меня, оставив недовольной мою бабушку Фриду, которая хотела, чтобы я был Яшей.

Хотя до моего рождения родители, не определившись с моим полом,  определились с именами для двух вариантов новорожденного. Я мог быть Митей. По договоренности моей матери с ее институтскими подругами о том, что они, четыре подруги, родят сыновей и назовут их Митями. Не Дмитриями, не Димами, а именно Митями. Или Таней, потому что это имя нравилось моему отцу. Наверняка, были еще желающие назвать еще не появившегося на свет меня, то ли мальчика, то ли девочку, но либо история об этом умалчивает, либо я просто забыл, что мне рассказывали.

И вот я таки родился, и наречен был, в противоречие всем намерениям, Василием. Из бабушкиных и маминых рассказов я помню, меня называли Васенькой. А я, в какой-то момент, называл себя Колялей. Мне говорили, что когда я только научился хоть как-то изъясняться, одним прекрасным вечером то ли на прогулке, то ли по дороге куда-то откуда ни возьмись появилась стая собак, отчего мама сразу же схватила меня на руки, а я запричитал: «Коляля икутаный абакам! Икутаный» Перевод этой фразы на среднечеловеческий довольно просто, мол, я не вкусен собакам. Судя по тому, что я жив до сих пор, и семейные легенды этого не опровергают, все обошлось спокойно.

По мере моего подрастания появлялось множество вариаций моего имени. У меня было два сводных брата, которые с огромной приязнью относились ко мне, а это было неудивительно, потому что разница в возрасте  у нас была огромной, 18 лет со старшим и  14 – с младшим. Так эти братья и папа с ними же называли меня Вася-Карася. Меня это никогда не обижало. Само собой, чем старше я становился, тем меньше использовались уменьшительно-ласкательных форм, вроде Васенька, Васечка. С раннего детства мы очень дружили с моим дядюшкой, который был старше меня всего на 6 лет, но в том возрасте это была огромная разница, как будто тебе 19 и тебя уже выгнали с третьего курса института за незнание родного алфавита, а ему уже около 50 и он постиг большую часть загадок мира, за исключением разве что силы притяжения, да и то не всякий раз, и не смог  прочесть книгу мертвых, только потому, что кто-то вырвал оттуда пару самых интересных страниц. Большой любитель истории и литературы, он мастерски играл с моим именем. Я становился Васисуалием, надо полагать Лоханкиным, Василеусом, Базилевсом, смысл этого имени я вообще тогда не понимал. С возрастом я становился Васяткой, Васютой, Васькой, но никто в семье никогда не называл меня ни Василием, ни Алибабаевичем, хотя все любили фильм «Джентльмены удачи».

С Василием Алибабаевичем я столкнулся в Москве, когда так меня начали называть мои коллеги по галерее. Мне это очень не нравилось. Мое имя можно менять как угодно, почти как угодно… Как мне угодно. Но я точно знаю, что моего отца звали никак не Алибаба! И меня поняли.

Да, точно! Первое прозвище, которое у меня появилось, было Мартышка. Так звала меня мама. Не долго. И никто кроме нее этим именованием не пользовался. Потом мама переделала Мартышку из женского рода в мужской, и дальше она звала меня Мартыном. И я был таким очень долго. Уже в школе я пытался переделать это имя на европейский манер, что бы стать Мартином, но, как я уже говорил, искусственно придуманные названия, вроде Слона или Андрея, не имели ни малейшего шанса выжить. Максимальная продолжительность их жизни достигала иногда часов пяти, пока я не собирался идти домой от друга, с которым мы и пытались что-нибудь в этом направлении придумать. Мы вообще пытались многое придумать, но это совсем другая история.

Потом мы заболели. Нет, не физически, скорее - душевно. Симптомы этой болезни проявляются у нас до сих пор, правда, в различных формах и в разной степени тяжести, но, тем не менее, я еще не видел ни одного человека, который, единожды подцепив то ли вирус, то ли облучение, смог бы окончательно излечиться от этого недуга. Эта напасть, которая разъедает организм и так уже отравленный изменением гормонального фона пубертатного периода, на медицинском наречии называется музыка.

Музыка дала нам такого пинка, что мы захотели стать музыкантами и иметь такие же звучные и красивые имена. Чтоб от звука имени все просто начинали трястись, девочки начинали бы плакать, парни – завидовать, и все бы умилялись какие мы прекрасные. Я пытался стать Тэйлором, потому что отрастил волосы, которые собирал в небольшой пучок, гордо называемый хвостом, потому что тогда я был ярым поклонником группы Queen, а там был барабанщик со звучным именем Роджер Медоуз-Тэйлор. Имплантант не прижился, а диагноз остался. В последних классах школы мы все-таки собрали свою группу и назвали ее, после двухдневных скитаний по словарям, «Gentry». На одной из репетиций в каком-то подвале, где постоянно тусовалось много разных людей одну мою знакомую девушку спросили, почему вы ему, то есть мне, не придумаете погоняло? Вопрос был задан при мне же. Я его слышал. И я слышал ответ: «А какое ему еще погоняло? Ведь он же Васька – Васька и есть!»

Было немного стихов, немного статей в местных газеточках, участия в институтских литературных альманахах. Подписываться собственным настоящим именем для пылающего гормонами молодого человека было тяжело, потому что если написанное окажется плохим будет стыдно мне, а если хорошим, то и так хорошо, а в последствии можно будет себя обнародовать. И как-то случайно возник некий образ человека по имени Снюсь Козинский. Я не знаю откуда он взялся… Наверное это результат общения с еще одним моим школьным другом, который стал архитектором-дизайнером. Он всегда был большим придумщиком. Однажды он сочинил имя для котенка: Фарш. Мы поумилялись, но видать, у меня  это глубоко засело… А может он и придумал имя Снюсь тогда еще. Я честно придумал фамилию Козинский. У меня нарисовалась картинка этакого сухопарого интеллигента, брюзги, который очень много знает и многое понимает, и ему нравится ковыряться в его изысканиях, смысл которых понимает только он. Идеальный образ. Если бы мне не хотелось быть всем сразу в этом мире, я хотел бы быть как то, что я придумал.

Я стал подписываться этим именем. Скорее это походило на возможность скрыться. Два желания пересекались6 быть на виду, но быть неузнанным. В случае позора…

В институтские времена мы завели моду на именование друг друга по отчествам: Евгенич, Николаич, Сергеич, Григорич, Саныч. Судя по всему, тем самым мы пытались показать, что мы уже взрослые. Какое чудесное заблуждение! Многие до сих пор заблуждаются…

Когда появилась техническая возможность делать домашние музыкальные записи, в ходе очередного рецидива, я понял что несовершенство записи и материала нужно хоть как-то прикрывать другим именем. Заготовленный для скромных литературных изысков Снюсь Козинский не подходил на роль рок-звезды, потому как был он книжным червем. Мама как-то вспомнила о мягкой игрушке, которую мне подарили бабушка с дедушкой, к которым я никогда так не обращался, когда мне было еще около шести. Не только рассказала, но и показала. Это был очень милый пес. По ее словам, когда я принес эту собаку домой я сразу же назвал ее Паша Дымшиц. А вот почему я ее так назвал никто не знал. Я тоже не знал. Но имя мне запомнилось, если так можно сказать о чем-то, что сам придумал, забыл, а кто-то другой тебе говорит о том, что ты придумал 20 лет назад, а придумал именно ты.

Проблема была решена. Было за чьей широкой спиной спрятаться. Паша Дымшиц был не столько рок-звездой, сколько культовой личностью, прикольным автором и исполнителем для определенного круга слушателей. Это была ниша. Паша Дымшиц – это как Роберт Циммерман или Рой Харпер, или Джей Джей Кейл. Никто не знает, кто это такие.  И с тех пор практически все звуковые экзерсисы сделанные мной подписаны гордым именем Паши Дымшица.

Уже по приезде в Москву появилось очень много различных имен по причине различных видов связи и развитого интернета с человеческим лицом. В icq я стал все тем же Сумасшедшим Болванщиком или Безумным Шляпником, как пожелаете. Когда появился скайп, я зарегистрировался, как будто проходил паспортный контроль, я написали и фамилию, и имя и, что самое интересное, отчество. Но меня не могли найти. Странно, не правда ли? Тогда я в очередной раз вспомнил о своих корнях и друзьях, которые в школе пытались называть меня Моржом. Еще тогда, в школе я узнал, что это аббревиатура. Но обижаться не стал. А при выборе ника для скайпа еще одну важную роль сыграл диагноз музыкальной приверженности.

I am the eggman (woo),

They are the eggmen (woo),

I am the walrus,

Goo goo ga joob.

Этот шедевр всегда был рядом со мной, с тех пор, как я имел честь с ним познакомиться. Я стал Walrus, но решил плеснуть немного технологической модности и поставил точку посредине: wal.rus.

В один прекрасный день, в начале марта 2008 года мне позвонил друг с берегов Средеземного и еще пары морей, с которым мы, собственно, вместе и заболели в школе, и сказал, что он собрал группу и собирается выступать в клубе на самом берегу того самого водоема, но вот беда: нет басиста. Я, схватив свой бас, немедленно вылетел. Шутка ли! Встретиться с собой таким, каким ты был, когда был Васькой или Васятой. Ведь в институте и на работах в соответствии с кодексом ко мне обращались формально вежливо, Василий. Вернуться на 15 лет назад! И, к тому же, иметь свидетеля!

Он привел меня на репетицию, познакомил со своими друзьями, которые не говорили по-русски. Единственный язык пересечения был английским. Но это была меньшая проблема. А настоящая проблема была настолько банальной, что после ее возникновения я перестал скептически относиться к банальностям. Им было сложно произнести мое имя. Как у чудо-юмористов всея Руси: «Май нэйм из Васья!» Выход тут же нашел мой друг. Не тут же. Неправда. Приезжая к нему в гости, всякий раз заходит разговор о том, что мне надо ехать к нему теплые страны, а я начинаю задавать ему вопросы о том, как меня будут называть на местном наречии? И мы пытались придумать вариант моего имени для международного обращения. Конвертировали имя. Мы пришли к выводу, что на берегах тех морей меня могли бы звать Мелехом или Маликом, если подходит к смысловому значению имени Василий – Царственный. Но, думаю, что я так бы и не привык к этому имени и на улице, да и в квартире не отреагировал бы на призыв: «Мелех, иди ужинать!» Тем не менее, на репетиции он быстренько предложил: «А зовите его Видэй!» Трое местных жителей сказали: «Легко!» И я с легкой руки моего друга стал Vday. В последствии мы пытались понять, что бы это имя могло значить, но так и не поняли. Самым вразумительным объяснением было сокращение от victory day, день победы.

Я вернулся в Москву. И дальнейшие действия по применению  ников были определены именем Vday. B социальных сетях, в новых почтовых адресах значилось это имя. Жена меня стала спрашивать, почему я сменил ник с такого классного, подходящего мне Mad Hatter, на совершенно непонятный, не имеющий смысла, набор букв? Я ей ответил, что это меня так назвали, а не я сам себе придумал, что это, на мой взгляд, важно. Она сказала, что с появлением этого слова я изменился… Не знаю, ей виднее. Я всегда был Мотылец Василий Евгеньевич, Васька, Вася, Василька, Васятка, Васята, Васюн, Васян, Василеус, Васисуалий, Базилевс, Бэйзил, Васек, Василек, Васильчик, Василий, Евгенич, Видей, Василий Евгеньевич, Грязный Ненавистник, МотыLedZ, Зануда, Морж,  да как меня только не называли…. Имя менялось само собой, а я менялся по-своему…

Вот где-то в 2003-2004 году, когда дочь начала говорить, у меня появилось новое название…

(14,12,2010)

Оригинал: 23 Янв, 2010 at 12:53 PM

http://motyletsve.livejournal.com/3669.html